Неточные совпадения
Сделавшись помещиком, Петр Васильевич надел отцовскую бекешу, хранившуюся в кладовой, уничтожил экипажи и лошадей, отучил гостей ездить в Мытища, а
раскопал копани, увеличил запашку, уменьшил крестьянской
земли, срубил своими и хозяйственно продал рощу — и поправил дела.
Никому уж он давно был не нужен, всем уж давно он был в тягость, но всё-таки мертвые, хоронящие мертвых, нашли нужным одеть это тотчас же загнившее пухлое тело в хороший мундир, в хорошие сапоги, уложить в новый хороший гроб, с новыми кисточками на 4-х углах, потом положить этот новый гроб в другой свинцовый и свезти его в Moскву и там
раскопать давнишние людские кости и именно туда спрятать это гниющее, кишащее червями тело в новом мундире и вычищенных сапогах и засыпать всё
землею.
Еще таинственней рецепты с указаниями, как рыть клады, собирать траву Тирличь под Иванов день на Лысой горе у Днепра или отыскивать какой-то «святой корень» «на добрые дела», — чтобы стать невидимкой: если найдешь большой муравейник, от которого идут двенадцать дорог,
раскопай и облей его водой, и наткнешься на дыру в
земле.
— Тем, что не знает, чего желает. Этот рассуждает так, рассуждает и иначе, а у того одно рассуждение. Все около своего пальца мотает. Простую вот такую-то
землю возьми, либо старую плотину
раскапывай. Что по ней, что ее руками насыпали! Хворост в ней есть, хворост и будет, а хворост повытаскаешь, опять одна
земля, только еще дуром взбуровленная. Так вот и рассуждай, что лучше-то?
«Эх, как бы эта гора была да золотая, — думал он сам про себя, глядя на кручу [Отвесная, стоймя стоящая гора.], поднимавшуюся перед его окнами, —
раскопал бы ее своими руками, вынул бы из
земли несметное богатство, зажил бы всем на славу и удивленье!..
На обратном пути от Капитона объял меня страх: не узнал ли кто, что я получил деньги от гордого коринфянина, и не пришел ли без меня и не украл ли моих денег из того места, где я их зарыл у себя под постелью?.. Побежал я домой шибко, в тревоге, какой ранее никогда еще не знал, а прибежав, сейчас же прилег на
землю,
раскопал свою похоронку и пересчитал деньги: все двести тридцать златниц, которые бросил мне гордый Ор коринфянин, были целы, и я взял и опять их зарыл и сам лег на них, как собака.
С той особенной, правдивой улыбкою, какая бывает у людей, когда у них хорошие мысли и они одни, она осторожно
раскапывала вокруг корней волокнистую, серо-пепельную
землю, садилась около грибов и долго любовалась ими, немного бледная от зеленых теней леса, но красивая, спокойная и добрая.